Анатолий Радов - Изгой: По стезе Номана [СИ]

— Хитро, — поддакнул я.

— Подло, — поправила Лиона. — Страдая в тюрьмах братья Ордена просили помощи у тогдашнего папы Клименто Пятого, но он испугался замолвить за них даже словечко. И вскоре по всей Ольджурии запылали костры с неповинными целителями и риттерами Ордена Целебного Креста и Айны.

Через полминуты молчания я понял, что Лиона не собирается продолжать.

— А что потом? — спросил, не особо надеясь, что она станет рассказывать дальше. А как же боевые плетения из лекарских?

— Я тебе и так уже открыла больше, чем можно было, — сказала она нежно, наверное, чтобы не обидеть.

— Ты мне не доверяешь?

Но она не ответила, а вдруг приподнялась и спустя секунду была на мне. Склонилась, стала целовать, оградив моё лицо от всего внешнего водопадом волос, пахнущих цветами. Может, как раз айной? — пришло в голову.

А она распрямилась, собрала волосы и чем-то перетянула их на затылке. И снова вернулась к поцелуям, и к большему, не давая мне даже удивиться такой внезапной и полной раскованности с её стороны, протуберанцам страсти.

Потом я ещё несколько раз пытался завести разговор об Ордене «креста и цветочка», но она старательно уходила от него. Единственное, что удалось узнать, что мама у неё и в самом деле тоже была целительницей. Умерла недавно. Есть болезни с которыми могли бы справиться только древние маги-целители. Я извинился за неуместный вопрос.

После этого мы проговорили примерно ещё час, и наконец, я спохватился и стал одеваться.

— Уже полночь, наверное, — проговорил, торопливо затягивая пояс.

— Ты же жант.

— А на ночном дежурстве у нас аржант.

— Ну ведь не риттер.

— А риттер обязан слушаться командиров.

— Приходи завтра в обед, я тебе мазь дам, — проговорила задумчиво, а когда я выбрался из повозки, задержала, ухватив за локоть. — И из Зыби возвращайся. Обещаешь?

— Не могу. Есть такая поговорка — хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах, а это обещание — оно как план, понимаешь?

Кивнула.

— Как бы он не наказал за такую самонадеянность, — закончил я мысль.

— Тогда не обещай, — тихо выдохнула она. — Но всё равно возвращайся. Я буду ждать.

Короткий поцелуй, и я поплёлся к своей стоянке.

Ждать?..

Не стоит.

Идя сквозь тьму, я стал думать о Лите, не вдруг, о ней я вспомнил ещё в повозке, когда одевался. Почему-то снова пришла мысль о предательстве, хотя, это было глупо. Разве у нас были хоть какие-то отношения, или хотя бы намёки на отношения? Ничего ведь не было. Кроме её вопроса в доме, и вот теперь я разукрашиваю в мозгу чёрно-белую картинку, наполняя её надуманными чувствами…

— Ну, ты вообще уже оборзел в край, легвонер, — вырвал меня из размышлений голос ночного аржанта. Я вздрогнул от неожиданности и вытянулся в струнку.

— Увольнительная, мин лег-аржант, — ответил чётко.

— Увольнительная увольнительной, а время отбоя для всех одинаково. Завтра сообщу Лостаду, и наконец-то, в этом чревловом гурте хоть кто-то получит палок.

В голосе его было столько желчи, что я вдруг не сдержался.

— Вчера несколько десятиц парней из этого, как вы сказали — чревлова гурта, отдали свою жизнь за Великого Номана. Как думаешь, — я перешёл на ты, испытывая к стоящему передо мной презрение, — Если я передам Лостаду, а лучше Сервию, как ты называешь воинов Номана, он порадуется остроте твоего языка?

— Да как ты смее…

— И ещё, — перебил я резко, — Теперь у меня на плече знак риттерства и я могу вызвать любого оскорбившего меня, или моих погибших братьев, на поединок чести. Поэтому предлагаю забрать своё ругательство брошенное в сторону гурта обратно, или завтра я буду вынужден вызвать…

— Да ты куда прёшь, сопля…

— Завтра утром, — холодно закончил я и повернулся.

— Погоди, — он осторожно ухватил меня за локоть. — Ладно, не нужно поединка. Я погорячился, а оскорблять гурт не хотел. И, правда, ведь, парни погибли. Ну, что скажешь?

Я не сказал ничего. Дёрнул плечом, освобождаясь от его аккуратно лежащей на локте руки, и медленно зашагал к своей палатке.

Глава двадцать девятая

— Гурт, по-о-дъё-о-ом!

Подскочил машинально, но вспомнив про увольнительную, блаженно повалился обратно. С полминуты наблюдал за суетой в палатке, парни спешно одевались и ломились наружу, как стадо диких дролтов, потом закрыл глаза и стал размышлять о планах на сегодня. А их хватало — магическая тренировка, сходить за мазью к Лионе, прогуляться в обоз, чтобы купить хорошие перчатки, и плюс к этому штурмовики. С последним, правда, не решил — что собственно пытаться у них прикупить.

Прислушался к храпу, повернул голову. Понятное дело — Линк, дрыхнет без задних ног после вчерашнего перепою.

— Сильно гоняют? — спросил у задержавшегося в палатке Ниго.

— Не сильней чем в Шане. А наш ветеран вчера здорово, да? — он кивнул в сторону Линка.

— Нормально так, от души.

Ниго понимающе улыбнулся и выскочил из палатки, а мне вдруг пришло в голову, что поспать особо не получится. Надо, пока Линк не пришёл в себя, отправляться в Кромь, а то ведь может проснувшись попросить сходить с ним, например, в обоз похмелиться. А отказать будет неудобно, всё же боевой товарищ.

Скинул одеяло и, поднявшись, принялся одеваться, поглядывая на здоровяка. Храпит себе… борется с уксусным альдегидом.

На улице было солнечно. Кое-где оставшийся незатоптанным снег сизовато поблескивал в лучах светила, прыгая искрящимися звёздочками в глаза. Я отвёл взгляд и посмотрел в сторону Кроми. Провести тренировку именно там решил ещё вчера. Интересно посмотреть, а точнее почувствовать — что она за Кромь. Может я смогу ощутить её магическое поле? Да и вообще — а что если поле как-то влияет на работу узла?

Наша стоянка была почти безлюдна, только четверо «придатков» занимались в дальней её части по хозяйству. Увидев меня, поприветствовали, я кивнул в ответ и зашагал к «воротам». Там свернул вправо, к дороге, что вела в сторону Кроми, но когда подошёл к ней, пришлось остановиться, пропуская вперёд какой-то странный обоз. Несколько подвод, на них люди, не в форме храмовников, но некоторые с оружием. А ещё насчитал человек девять ехавших верхом. Все как-то напряжены, поглядывают по сторонам мрачно. Несколько человек посмотрели на меня, взгляды чуть ли не исподлобья. Я сделал лицо безразличным, а сам стал искать какие-нибудь знаки отличия на одеждах, может подскажут кто это? Но ничего такого. Уставился вниз, разглядывая запачкавшийся носок правого сапога, и вдруг в мозгу мелькнуло…